Затон: слой под слоем

Антон: Все, кого мы спрашивали по пути, говорили, что путь в Затон один — с ангарского моста. Этот вход узкий, как бутылочное горлышко, в которое пролезаешь, пролезаешь…

Антон: Первые ощущения были живые и по-настоящему яркие. Мы шли пешком по мосту — шум, машины со всех сторон. Свернули направо, чуть-чуть прошли и поняли, что мы практически в тишине. Раз в пять минут проезжает машина в одну сторону — вжик, в другую сторону — вжик. Какие-то школьники проходят. И все. Почти все, кого мы встретили, — от 10 до 15 лет. Суббота. Кто-то на мопедах, кто-то по своим делам идет.

Антон: Минут пять-десять шли по мрачно индустриальному пейзажу — ошметки заборов, трубы. Одновременно и дико, и красиво.

Юлия: Конечно, я бывала в портах, но не там, где так много сломанных кораблей. А это такой микс порта и промзоны. И контраст: живая река и тихо стоящие корабли. Мы снимали все вокруг, но совсем недолго — минут десять. Потом пришел охранник и выгнал нас.

Антон: Слышу классическое: «Эй! Че вы тут снимаете? Тут вообще-то запрещено» Говорю: «Здравствуйте, а мы тут туристы. Гуляем. Дверь была открыта. А что? Знаков никаких нет…» Ну, как всегда, под дурачка. Улыбаюсь. Мужик тоже смягчился: «Постоянно лазят — и ночью и днем. Алюминий — 30 рублей килограмм, между прочим. Свинец, бывает, еще подороже».

Звуки лесопилки. Слышно, что люди работают. «Это, — говорит, — китайцы арендовали у нас, они там пилят лес. Привозят сюда, пилят — и уезжают. У нас здесь пространства огромные, возможности огромные, а все используется только под аренду». Классическая ситуация: все разрушено, распродано, но, вроде бы, все есть.

Антон: Пока стоим, по воде подъезжает огромный кран — фееричное зрелище. «Ну, вот сейчас на денек сгонял, поработал и все… И непонятно, что дальше…» В итоге сторож дал понять, что это закрытая территория, находиться на ней нельзя, то есть «валите отсюда», но «можно договориться с начальниками». Такое «в принципе можно, но сейчас — извините».

Юлия: Когда охранник выгнал нас, мы решили походить по окрестностям. Меня в любом месте интересуют подростки, и мы как раз увидели одну компанию. Я предложила Антону: раз у нас маленькое исследование, нужно пойти за ними.

Антон: Мы пошли куда-то в глубину района, увязавшись за школьниками. И попали в пространство, я бы сказал, немножко загнивающее: деревянные туалеты, маленькие домики — полудеревенский стиль. Атмосфера очень странная — одновременно тишины и напряжения. Наверное, стереотипы о месте всплыли. Вроде бы, нет источников опасности, но внешний вид и эффект попадания через узкий коридор в совершенно иное полуразрушенное пространство.

Антон: У Юли очень много было эмоций от этой действительности, эстетики, организации пространства.

Антон: Я никогда не слышал о группе «Динамит», но эстетика девчачьих журналов с плакатами внутри, которые вешали на стену, это, очевидно, привет из 90-х. Детские книги. Замечательные издания советского времени. Образец качества с точки зрения дизайна, выбора шрифтов и контента.

Юлия: «Главный вопрос, который я постоянно себе задавала там, почему эти люди бросили все вещи? Там были и вполне целые. И что заставило их покинуть дом?» Там была одна огромная консервная банка. И еще много крышек от пластиковых бутылок. Все они были разных цветов, как будто какая-то коллекция. В доме было много предметов, которые вызывают вопросы, но все они довольно обычные. А эти крыши — что-то особенное Они заставили думать о людях, которые там жили. Тот, кто собирал их — какой он, сколько ему лет, чем занимается?осмотрели одну квартиру, и я хотел подняться по лестнице. Юля говорит: «Тут, наверное, опасно: она провалиться может». Я говорю: «Если так всего боятся, то можно вообще никуда не ходить». Интересно: она всерьез беспокоилась, а мне это и в голову не пришло.

Антон: Поднялись, обошли квартиру, и я уже собирался уходить. Но Юля говорит: «Давай еще в одну, одним глазком буквально». И там мы нашли местечко с фотообоями, заклеенное несколькими слоями разной жизни. Действительно культурные слои. Чувствуешь себя археологом. Юля сразу же придумала, как снять айфоном этот «привет из детства».

Антон: Из соседнего дома выходит женщина:

— Что вы снимаете?
— Да вот, гуляем. Тут девушка из Германии.
— Ах, из Германии?! Давайте я вам покажу свой палисадник! Я тут, видите, цветы выращиваю… Сейчас, конечно, не то…

И смущение, что не может продемонстрировать свое хозяйство в лучшем виде: сезон прошел.

Ксения предложила: «А знаете, давайте, я ей семян… Это многолетнее растение, она просто их так побросает, — и у нее все вырастет». И начинает сначала одну горсть, потом другую, потом третью — в стаканчик, в пакетик. И вот уже у Юли руки заняты. Не успел моргнуть — уже в руках блин с мясом, который она жует.

Нам встретился открытый, очень позитивный человек, который увлеченно занимается своим делом — садом, огородом, украшением пространства: «А вот вы окно мое еще не видели. Давайте покажу. Правда, с этой стороны не видно всей красоты, но зато зеленью украсила. Давайте зайдем ко мне домой, покажу».

Антон: «А давайте, она в Германию когда поедет… давайте, я дам ей в горшках цветы, горшечные? Она у себя поставит — будет красиво. У них там, наверно, нет таких цветов…» — и уже с двумя горшками стоит.

Антон: Когда мы поехали в Затон, у нас было задание со «слоями»: нужно было снять верхний слой и посмотреть, что внизу. И вот верхний слой Затона — это мрачный пейзаж, а внизу — семена и эти горшечные растения.

Юля: Самый главный контраст в Затоне — человеческий: одни прогоняют, а другие радушно принимают, зовут в свой дом, кормят и дарят цветы.