Мы используем cookie. Это обеспечивает сайту правильную работу, а нам дает возможность анализировать взаимодействие посетителей с сайтом и делать его лучше. Продолжая пользоваться сайтом, вы соглашаетесь с использованием файлов cookie.
2019
ПРАВО НА ГОРОД
в каком-нибудь ново-ленино
Как будем стричься, или Есть ли границы у спальных районов?
идеи и скепсис
СОФЬЯ
БОНДАРЕВА
БОНДАРЕВА
АЛЕКСАНДР
БОНДАРЕВ
БОНДАРЕВ
текст и сила воли
Статья посвящена проблеме ухода за непрестанно растущими частями организма (ногти, волосы, запросы) в условиях чрезмерного предложения на рынке салонов красоты отдаленного района Иркутска. Авторы пытаются найти связи между экзистенциальным чувством космической затерянности, аксиоматической неустроенности и стремлением организовать бытовой комфорт, человеческое тепло методом взаимовыгодных добрососедских подгонов.
В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть.
Ново-Ленино в Иркутске — это спальный район по умолчанию. Любой разговор об абстрактной жизни далеко от центра, о жизни в многоэтажках будет сопровожден фразой «в каком-нибудь Ново-Ленино». Например, деревянный дом в центре в аварийном состоянии, должны дать новую квартиру — человек переживает, что придется жить «в каком-нибудь Ново-Ленино». Мало денег на покупку квартиры — хватит купить только «в каком-нибудь Ново-Ленино». Так устроен язык, но не реальность. В реальности в Иркутске много спальных районов, а в плане покупки недорогого нового жилья появились прямые конкуренты — микрорайоны Березовый и Луговое, например. Но спальным районом по умолчанию остается Ново-Ленино.
Это большой и очень неоднородный район. Он находится на западе города, протянулся между Транссибом с одной стороны и Московским трактом с другой. Немного странно говорить о Ново-Ленино в таких глобальных координатах. Потому что в обычной речи ими никто не пользуется. Запад обозначен фразой «в сторону Ангарска», федеральная трасса в черте города называется «объездная», а железная дорога связана со станцией Иркутск-Сортировочный. Она же — «Сортировка».
В остальных местах жилых домов мало, там находятся тупики, используемые для загрузки вагонов. Между железной дорогой и объездной располагается центральная артерия района — улица имени Розы Люксембург. Она же просто «Роза». Розу пересекают переулки, они названы «Советскими», всего — 21. Но этими цифрами пользуются редко. Обычно говорят «в начале Розы», в середине, в конце. Координаты уточняют названиями автобусных остановок.
Если разобрались в ориентирах, то следующее предложение будет понятно. Ново-Ленино застраивалось «в сторону Ангарска», поэтому «начало Розы» — это самая старая часть района. Вдоль улицы стоят либо деревянные, либо каменные старые двух- трехэтажные дома. За ними есть немного «хрущевок, и много «частного сектора». Особенно слева, в череде Советских переулков. Этот район не похож на стереотипные представления о спальном районе. Но около крупной остановки «Подстанция» Роза превращается в «Малую розу» с односторонним движением «в сторону Ангарска» и «Большую розу» — продолжение улицы. И здесь вас встретит привычный лабиринт из «хрущевок» и домов поновее. Сразу за подстанцией — 18-ый Советский переулок выведет вас на улицу Баумана, идущую параллельно Розе.
В остальных местах жилых домов мало, там находятся тупики, используемые для загрузки вагонов. Между железной дорогой и объездной располагается центральная артерия района — улица имени Розы Люксембург. Она же просто «Роза». Розу пересекают переулки, они названы «Советскими», всего — 21. Но этими цифрами пользуются редко. Обычно говорят «в начале Розы», в середине, в конце. Координаты уточняют названиями автобусных остановок.
Если разобрались в ориентирах, то следующее предложение будет понятно. Ново-Ленино застраивалось «в сторону Ангарска», поэтому «начало Розы» — это самая старая часть района. Вдоль улицы стоят либо деревянные, либо каменные старые двух- трехэтажные дома. За ними есть немного «хрущевок, и много «частного сектора». Особенно слева, в череде Советских переулков. Этот район не похож на стереотипные представления о спальном районе. Но около крупной остановки «Подстанция» Роза превращается в «Малую розу» с односторонним движением «в сторону Ангарска» и «Большую розу» — продолжение улицы. И здесь вас встретит привычный лабиринт из «хрущевок» и домов поновее. Сразу за подстанцией — 18-ый Советский переулок выведет вас на улицу Баумана, идущую параллельно Розе.
Раньше улица Баумана была просто улицей, позволяющей подъезжать к многочисленным домам, стоящим далеко от Розы. На ней были остановки, ходили редкие автобусы и стояли мусорки. Остановок раньше было мало, поэтому с появлением маршруток и возможности просить остановку у водителя мусорки стали остановками. «Первая мусорка», вторая, третья. Сейчас у остановок есть красивые официальные названия. Но мы о них расскажем, только если они приживутся. Пока — мусорки.
С другой стороны улицы, за мусорками, был пустырь. Так и называвшийся «пустырь». Но в конце 90-ых как эпохи — в 2003-м — 2004-м — пустырь стали застраивать. Первыми появились дома, прозванные в народе «красными шапочками» — за высокие крыши, обшитые бордовыми профлистами. В сытую эпоху доступных кредитов и материнского капитала пустырь превратился в огромный район с многоэтажками по 12, 15, 18 этажей. Так появился «район новостроек».
Ново-Ленино в силу больших размеров никогда не жил одним районом, группы домов складывали сообщества вокруг своей остановки. Неудивительно, что район новостроек сразу стал существовать как отдельный район. Здесь больше детей, больше машин во дворах (потому что этажей больше), вместо бабушек скамейки занимают школьники. В оформлении приподъездных клумб редко используют поделки из раскрашенных старых шин. И еще здесь нет больших деревьев. По понятной причине. Новостройки почти не связаны с Розой, они пользуются объездной дорогой для поездок в город. Да, здесь по-прежнему говорят не только «в центр», но и «в город». И совсем молодые тоже так говорят.
К слову, та часть пустыря, что находится совсем уж «в сторону Ангарска» застроена совсем недавно и названа «Эволюцией». И она тоже живет «по своим правилам», со своей новой большой школой. Потому что это далеко. Из «новостроек» за покупками в «Эволюцию» никто не пойдет. Везде свои те же самые супермаркеты, детские школы и магазины «разливного».
С другой стороны улицы, за мусорками, был пустырь. Так и называвшийся «пустырь». Но в конце 90-ых как эпохи — в 2003-м — 2004-м — пустырь стали застраивать. Первыми появились дома, прозванные в народе «красными шапочками» — за высокие крыши, обшитые бордовыми профлистами. В сытую эпоху доступных кредитов и материнского капитала пустырь превратился в огромный район с многоэтажками по 12, 15, 18 этажей. Так появился «район новостроек».
Ново-Ленино в силу больших размеров никогда не жил одним районом, группы домов складывали сообщества вокруг своей остановки. Неудивительно, что район новостроек сразу стал существовать как отдельный район. Здесь больше детей, больше машин во дворах (потому что этажей больше), вместо бабушек скамейки занимают школьники. В оформлении приподъездных клумб редко используют поделки из раскрашенных старых шин. И еще здесь нет больших деревьев. По понятной причине. Новостройки почти не связаны с Розой, они пользуются объездной дорогой для поездок в город. Да, здесь по-прежнему говорят не только «в центр», но и «в город». И совсем молодые тоже так говорят.
К слову, та часть пустыря, что находится совсем уж «в сторону Ангарска» застроена совсем недавно и названа «Эволюцией». И она тоже живет «по своим правилам», со своей новой большой школой. Потому что это далеко. Из «новостроек» за покупками в «Эволюцию» никто не пойдет. Везде свои те же самые супермаркеты, детские школы и магазины «разливного».
Парадокс в том, что сообщества формируются разные, потому что все одинаковое. Расширение географии повседневности не добавит разнообразия в повседневность. Если бы построили кинотеатр, аквапарк или молл, то они бы объединили. И полностью избавили бы от необходимости бывать в центре. Без объединяющего фактора именно единообразие формирует микроспецифику
Здесь — больше ломбардов, там — классов английского. Если бы не кочующие по салонам парикмахеры с часто кочующими вслед клиентами, то и парикмахерские вошли бы в список стабильности. А так — хоть какой-то повод для мобильности, повод сходить в гости в «соседний район». И тот лишь для самых консервативных и привередливых в стрижках.
Набор вывесок, с помощью которых к нам обращается Ново-Ленино, разнообразен. Похоронных бюро совсем мало, а компанию парикмахерским составляют магазины разливного пива, ломбарды, «быстрозаймы», все виды дополнительного детского образования и фитнес-залы. По логике классиков, жители спального района с криминальной репутацией должны родиться, выучить английский язык, подстричься, прокачать пресс, а потом заложить имущество и пропить полученные деньги.
Малый бизнес в спальном районе — дело ненадежное. Люди привыкли, что объявление «Мы открылись» часто сопровождает круглосуточно закрытую дверь, в зоомагазине уже продают сантехнику или электротовары, потому что не успели сменить вывеску, а офис агентства недвижимости всего лишь сменой названия превращается в салон красоты.
Но обозначенный набор — пивная, парикмахерская, ломбард, детская школа, «тренажерка» — все же отличаются чуть большей стабильностью. И дело тут в том, что в Ново-Ленино, в районе новостроек, живет много небогатых молодых семей, для которых образование детей — невероятная ценность, и много небогатых людей, готовых сдать в ломбард имущество или взять микрокредит без документов.
Такая разная, часто конфликтующая публика встречается в парикмахерских.
Набор вывесок, с помощью которых к нам обращается Ново-Ленино, разнообразен. Похоронных бюро совсем мало, а компанию парикмахерским составляют магазины разливного пива, ломбарды, «быстрозаймы», все виды дополнительного детского образования и фитнес-залы. По логике классиков, жители спального района с криминальной репутацией должны родиться, выучить английский язык, подстричься, прокачать пресс, а потом заложить имущество и пропить полученные деньги.
Малый бизнес в спальном районе — дело ненадежное. Люди привыкли, что объявление «Мы открылись» часто сопровождает круглосуточно закрытую дверь, в зоомагазине уже продают сантехнику или электротовары, потому что не успели сменить вывеску, а офис агентства недвижимости всего лишь сменой названия превращается в салон красоты.
Но обозначенный набор — пивная, парикмахерская, ломбард, детская школа, «тренажерка» — все же отличаются чуть большей стабильностью. И дело тут в том, что в Ново-Ленино, в районе новостроек, живет много небогатых молодых семей, для которых образование детей — невероятная ценность, и много небогатых людей, готовых сдать в ломбард имущество или взять микрокредит без документов.
Такая разная, часто конфликтующая публика встречается в парикмахерских.
Воображая себе будущее исследование о парикмахерских Ново-Ленино, мы рисовали в голове Гарлем. Или улочки Нью-Джерси из сериала «Клан Сопрано». Заведение, которое существует много лет, отец приводит сына первый раз побриться, мужские шутки про отсутствие мужественности у ближнего, женщины используют маникюрные салоны как источник не самых достоверных новостей и жалобную книгу. А на улицах сидят немолодые бездельники в спортивных костюмах.
Именно такой картинкой я смог увлечь дочь, потому что американское популярное кино и сериалы — наше всё. Реальность отличалась. Гипотеза о парикмахерских как форме эмоциональной привязанности к месту потребовала существенной корректировки.
Район новоленинских новостроек молодой, парикмахерские салоны существуют около 10 лет (и это самые старые), людей в спортивных костюмах много, но они молоды, то есть обладают полным правом на бездельное сидение. Парикмахеры меняются, клиенты тоже, разговоры неловкие и неоткровенные, шутки водятся, но не выполняют функцию дружеских оскорблений-поглаживаний. Ситуацию немного спасают женщины и их маникюр, потому что жанры сплетен и жалоб на мужчин гораздо стабильнее, чем связи человека с местом.
Парикмахерских в Ново-Ленино много. Есть место, где можно встать, развернуться на 360 градусов и увидеть пять ломбардов и вариантов быстро занять деньги. А есть место, где в гораздо более тесной близости находится шесть-семь парикмахерских, хотя фокус с разворотом не получится — из-за дворов и многоэтажек.
Мы живем в самом эпицентре «парикмахерской индустрии». В нашем подъезде их три, в нашем доме — четыре, в радиусе 300 метров — девять. Это удобно, если нюансы и тонкости стрижки для вас не очень принципиальны, то в случае большой очереди можно зайти постричься к соседям.
Район новоленинских новостроек молодой, парикмахерские салоны существуют около 10 лет (и это самые старые), людей в спортивных костюмах много, но они молоды, то есть обладают полным правом на бездельное сидение. Парикмахеры меняются, клиенты тоже, разговоры неловкие и неоткровенные, шутки водятся, но не выполняют функцию дружеских оскорблений-поглаживаний. Ситуацию немного спасают женщины и их маникюр, потому что жанры сплетен и жалоб на мужчин гораздо стабильнее, чем связи человека с местом.
Парикмахерских в Ново-Ленино много. Есть место, где можно встать, развернуться на 360 градусов и увидеть пять ломбардов и вариантов быстро занять деньги. А есть место, где в гораздо более тесной близости находится шесть-семь парикмахерских, хотя фокус с разворотом не получится — из-за дворов и многоэтажек.
Мы живем в самом эпицентре «парикмахерской индустрии». В нашем подъезде их три, в нашем доме — четыре, в радиусе 300 метров — девять. Это удобно, если нюансы и тонкости стрижки для вас не очень принципиальны, то в случае большой очереди можно зайти постричься к соседям.
Все наши попытки обратить на это внимание друзей, соседей, парикмахеров и владельцев салонов красоты провалились. «Не так уж и много», «ничего удивительного», «клиентов на всех хватает», «волосы же быстро растут» и ключевое «так везде». И это правда.
Разговор о новоленинских «пивнушках», парикмахерских и ломбардах с жителями других районов обычно заканчивается фразой «у нас также», «как обычно». Волосы и ногти действительно быстро растут и требуют внимания вне зависимости от района проживания.
Заметим, что игнорирование уникальности все же несправедливо. Сложилось много факторов — удаленность района, проблемы с выездом в центр города, тесное расположение новых высотных домов, множество клиентов, специально предусмотренные под малый бизнес помещения на первом этаже — не придется ломать стены старой хрущевки для крыльца. Это делает ситуацию уникальной. В двух (столь же удаленных) иркутских «Березовых» малоэтажная застройка, в других местах нет таких объемов новостроек и такой удаленности. На другой стороне улицы Баумана, казалось бы, в ста метрах, уже нет такой плотности, и переделывать квартиру первого этажа затратнее, чем снять (недорого, кстати) помещение под парикмахерскую в новостройке. Салонов красоты в других местах — много. Но не так много.
Соседство двух-трех парикмахерских — не самое удивительное соседство. Три столпа малого бизнеса спальных районов — ломбард, парикмахерская, пивная — занимают три подъезда одного дома. Раньше в одном доме жили детская библиотека, спортзал и ирландский паб. Последний, к слову, закрылся. В Ново-Ленино непросто не только малому бизнесу, но и популярным во всем мире франшизам. Но до закрытия он совмещал в себе бар и отель.
Парикмахерская «В ажуре», если верить вывеске, одновременно выполняет роль солярия и ломбарда. Буквально цитируя Ильфа и Петрова, в Ново-Ленино рядом, дверь к двери, существуют парикмахерская «Вишня» в японском стиле и ритуальное агентство «Светлая память» (вертикальное название шрифтом Сomic Sans). Здесь же есть кафе, потому что еда и похороны всегда были ритуальными актами. И агентство недвижимости. То есть пристанище могут найти живые и мертвые. Сытые и с красивой прической.
Заметим, что игнорирование уникальности все же несправедливо. Сложилось много факторов — удаленность района, проблемы с выездом в центр города, тесное расположение новых высотных домов, множество клиентов, специально предусмотренные под малый бизнес помещения на первом этаже — не придется ломать стены старой хрущевки для крыльца. Это делает ситуацию уникальной. В двух (столь же удаленных) иркутских «Березовых» малоэтажная застройка, в других местах нет таких объемов новостроек и такой удаленности. На другой стороне улицы Баумана, казалось бы, в ста метрах, уже нет такой плотности, и переделывать квартиру первого этажа затратнее, чем снять (недорого, кстати) помещение под парикмахерскую в новостройке. Салонов красоты в других местах — много. Но не так много.
Соседство двух-трех парикмахерских — не самое удивительное соседство. Три столпа малого бизнеса спальных районов — ломбард, парикмахерская, пивная — занимают три подъезда одного дома. Раньше в одном доме жили детская библиотека, спортзал и ирландский паб. Последний, к слову, закрылся. В Ново-Ленино непросто не только малому бизнесу, но и популярным во всем мире франшизам. Но до закрытия он совмещал в себе бар и отель.
Парикмахерская «В ажуре», если верить вывеске, одновременно выполняет роль солярия и ломбарда. Буквально цитируя Ильфа и Петрова, в Ново-Ленино рядом, дверь к двери, существуют парикмахерская «Вишня» в японском стиле и ритуальное агентство «Светлая память» (вертикальное название шрифтом Сomic Sans). Здесь же есть кафе, потому что еда и похороны всегда были ритуальными актами. И агентство недвижимости. То есть пристанище могут найти живые и мертвые. Сытые и с красивой прической.
Рекламный слоган агентства недвижимости «Нас рекомендуют друзьям» в непосредственной близости к ритуальному агентству — это весело и жизнеутверждающе. Раньше в Ново-Ленино по соседству находились магазин продажи надгробных плит и секс-шоп. Более символическое сочетание про круговорот жизни и представить сложно.
Удивителен выбор названий для парикмахерских и салонов красоты. «Светланы», «Кристины» и «Анастасии» уже почти исчезли, античные «Гермесы» и «Афродиты» тоже. Если и встретите «Еву» или «Терезу», то выцветшая вывеска будет говорить вам, что они тут очень давно. Но красота не терпит юмора и чрезмерной иронии. Все должно быть претенциозно, говорить о причастности к высокой моде. За небольшие деньги.
Среди тех самых тесно расположенных парикмахерских две называются «Стиль», одна - «Стилист». «Стиль» и «Стилист», к слову, в одном подъезде. С таким же названием поблизости вы найдете магазин одежды и ателье. Немного в глубине дворов встретите салон красоты «Шик» и бронзовое кованое крыльцо бывшего агентства недвижимости, где сейчас расположена парикмахерская «Красивые люди». «Фантазия», «Ambre», «Для вас». Среди всех немного выделяются «Марафет» и «В ажуре». Есть в них невероятное очарование, похожее на задор песни Сергея Шнурова «Экспонат».
По всей видимости, существует негласное деление на классы обслуживания. «Салон красоты» выше по рейтингу, чем «парикмахерская». Солярии, маникюр и прочий «дизайн ногтей» все чаще выделяется в отдельный жанр. Впрочем, нам показалось, что кроме амбиций владельца и «позиционирования» разницу ничто не выдает. Но в одном доме градация по уровню доходов доведена до предела, то есть до абсурда. В узкой одноподъездной башне многоэтажки есть две парикмахерских. Название одной из них найти сложно, есть лишь обозначение жанра заведения, а баннер говорит о «социальных» ценах. Но в торце здания расположена большая дорогая вывеска «салона красоты» с самым контрастным названием «Luxury». Цены отличаются, но не столь разительно, как вывески.
Среди тех самых тесно расположенных парикмахерских две называются «Стиль», одна - «Стилист». «Стиль» и «Стилист», к слову, в одном подъезде. С таким же названием поблизости вы найдете магазин одежды и ателье. Немного в глубине дворов встретите салон красоты «Шик» и бронзовое кованое крыльцо бывшего агентства недвижимости, где сейчас расположена парикмахерская «Красивые люди». «Фантазия», «Ambre», «Для вас». Среди всех немного выделяются «Марафет» и «В ажуре». Есть в них невероятное очарование, похожее на задор песни Сергея Шнурова «Экспонат».
По всей видимости, существует негласное деление на классы обслуживания. «Салон красоты» выше по рейтингу, чем «парикмахерская». Солярии, маникюр и прочий «дизайн ногтей» все чаще выделяется в отдельный жанр. Впрочем, нам показалось, что кроме амбиций владельца и «позиционирования» разницу ничто не выдает. Но в одном доме градация по уровню доходов доведена до предела, то есть до абсурда. В узкой одноподъездной башне многоэтажки есть две парикмахерских. Название одной из них найти сложно, есть лишь обозначение жанра заведения, а баннер говорит о «социальных» ценах. Но в торце здания расположена большая дорогая вывеска «салона красоты» с самым контрастным названием «Luxury». Цены отличаются, но не столь разительно, как вывески.
В одном месте существует явное гендерное деление. Две парикмахерских расположены друг над другом. Верхняя вывеска — розовая, нижняя — синяя. Мужчины действительно чаще посещают заведение с синей вывеской, только в этом месте вы найдете мужские очереди. А женщины не обращают на цвет вывески никакого внимания — и посещают всё. Это, к слову, нисколько не удивляет. Женщины могут носить мужские футболки и любить сам футбол. В обратную сторону — с фигурным катанием и юбками — это пока плохо работает.
В элементах внутреннего убранства есть повторяющиеся элементы. Например, простым и удобным решением cтали встроенные шкафы на всю высоту комнаты с зеркальными сдвигающимися дверцами. Во время ожидания можно придаться столь необходимому в канун стрижки размышлению о собственном образе. Людям, склонным к самокопанию, нужно быть осторожными. Потому что вот сидите вы напротив своего отражения — в спальном районе морозного сибирского городка, посреди континента, на поверхности планеты… Непонятно куда и зачем летящей в холодном космосе. К чему это все? Лучше думать о красе ногтей, чувствуя себя дельным человеком.
В зазеркалье может скрываться разное: шкаф для верхней одежды, подсобное помещение для сотрудников, или полки с разными тюбиками для создания красоты. На стенах плакаты красивых людей, которые рекламируют средства ухода за волосами. Обычно их вешают за скидку от производителя, но одна девушка призналась, что повесила «для красоты», чтобы «как везде». В квадратной комнате кресла и зеркала будут у противоположных стен, в узкой прямоугольной — кресла поставят рядом.
Если убрать оборудование и отвлечься от того факта, что вы в парикмахерской, то легко понять, что вы находитесь внутри обычной квартиры многоэтажки. «Прихожка» стала зоной ожидания, а если квартира многокомнатная, то чаще всего там будет мужской и женский залы. Хотя это все-таки уходящий элемент. Обычно парикмахерская — это очень малый бизнес: зал один, кто пришел, того и подстригут. Стены, которые можно убрать, обычно убирают. В новых домах внутриквартирные стены гипсокартонные, поэтому трудности это не составляет.
К многоэтажным домам делают пристройки, там открывают супермаркеты, гостиницы, детские школы и просто магазины, похожие на торговые центры из прошлого, со стеклянными павильонами и одеждой из Турции. В таких пристройках тоже открывают парикмахерские. Посреди точек с разливной парфюмерией, детской одеждой может оказаться стеклянный прозрачный павильон с парикмахерской. Обычно с одним стулом и одним мастером, которая и арендует этот павильон. Работают такие заведения с постоянными клиентами, хотя, конечно, в стрижке незнакомому человеку никто не откажет. В одной из таких пристроек салон красоты занял почти весь этаж — те самые «Luxury».
Олдскульный шик, очарование которого стало одной из причин внимания к парикмахерским, в Ново-Ленино не встретить. Опасная бритва, которой «подобьют» края мужской стрижки, пена из чашечки, простой одеколон «с клизмой» (как говорили в детстве) — всего этого нет. Такая простота непрактична, сегодня она стала атрибутом чуть ли не роскоши или элементом аттракциона. Если хочется чего-то такого, то ищите в дорогих хипстерских заведениях.
В зазеркалье может скрываться разное: шкаф для верхней одежды, подсобное помещение для сотрудников, или полки с разными тюбиками для создания красоты. На стенах плакаты красивых людей, которые рекламируют средства ухода за волосами. Обычно их вешают за скидку от производителя, но одна девушка призналась, что повесила «для красоты», чтобы «как везде». В квадратной комнате кресла и зеркала будут у противоположных стен, в узкой прямоугольной — кресла поставят рядом.
Если убрать оборудование и отвлечься от того факта, что вы в парикмахерской, то легко понять, что вы находитесь внутри обычной квартиры многоэтажки. «Прихожка» стала зоной ожидания, а если квартира многокомнатная, то чаще всего там будет мужской и женский залы. Хотя это все-таки уходящий элемент. Обычно парикмахерская — это очень малый бизнес: зал один, кто пришел, того и подстригут. Стены, которые можно убрать, обычно убирают. В новых домах внутриквартирные стены гипсокартонные, поэтому трудности это не составляет.
К многоэтажным домам делают пристройки, там открывают супермаркеты, гостиницы, детские школы и просто магазины, похожие на торговые центры из прошлого, со стеклянными павильонами и одеждой из Турции. В таких пристройках тоже открывают парикмахерские. Посреди точек с разливной парфюмерией, детской одеждой может оказаться стеклянный прозрачный павильон с парикмахерской. Обычно с одним стулом и одним мастером, которая и арендует этот павильон. Работают такие заведения с постоянными клиентами, хотя, конечно, в стрижке незнакомому человеку никто не откажет. В одной из таких пристроек салон красоты занял почти весь этаж — те самые «Luxury».
Олдскульный шик, очарование которого стало одной из причин внимания к парикмахерским, в Ново-Ленино не встретить. Опасная бритва, которой «подобьют» края мужской стрижки, пена из чашечки, простой одеколон «с клизмой» (как говорили в детстве) — всего этого нет. Такая простота непрактична, сегодня она стала атрибутом чуть ли не роскоши или элементом аттракциона. Если хочется чего-то такого, то ищите в дорогих хипстерских заведениях.
Обычно все просто. Клиент дожидается, когда парикмахер сметет в совок волосы предыдущего клиента, затем его пригласят сесть в мягкое крутящееся кресло. Потом его укроют «плащом» от падающих волос, в районе шеи вставят бумагу, которая не даст волосам попасть за шиворот. Вас будут стричь маленькой беспроводной машинкой (проводная тоже есть, если вдруг батарея не вовремя сядет), ножницы будут использовать редко.
Это если вы мужчина, про женщин мы знаем мало, но знаем, что там все сложнее и дороже. Даже если только «подровнять концы».
Впрочем, иногда достаточно маленькой детали. Когда в конце стрижки специально для вас достанут из маленького бумажного конвертика лезвие - то самое, двустороннее, что сейчас не встретить, разломают пополам и вставят в многоразовую старую бритву, сделают ей «окантовку», а потом «пшикнут» в шею одеколоном или намажут раздраженные места кремом после бритья. Я знаю лишь одну женщину, которая это делает, и у нее много постоянных клиентов-мужчин.
Раньше в парикмахерских большим списком на стене висел прейскурант. Сейчас это маленькое объявление в фоторамке, из которой легко вынуть распечатку с ценами и обновить. И найти ее в интерьере будет непросто. Здесь нет никакой хитрости: прейскурант действительно сегодня не нужен. Дело не в инфляции и возможности манипулировать, а в том, что современному человеку невозможно уложить свое видение будущей стрижки в одно слово. Канадка, бокс, полубокс — слова из прошлого. Сегодняшнее обсуждение стрижки более развернуто. Немногословно, но все же. Здесь вот так, а здесь вот так. А в конце стрижки парикмахер сама вам назовет цену, ориентируясь на свои представления о типе вашей стрижки. Вряд ли цена удивит клиента. Мужская стрижка в Ново-Ленино обойдется вам в среднем в 300−350 рублей. Если «только с боков», то дешевле. Инфляция над этими цифрами уже много лет не властна.
Парикмахер обычно парикмахерша. Она может быть, как арендатором (хозяйкой), так и наемным работником. Мы не увидели зависимости этого обстоятельства от возраста. Парикмахерши часто меняют цвет волос и прически: видимо, сказывается близость и доступность сервиса. В перерывах они курят неподалеку от входа в салон красоты. Это дружелюбные, искренние люди с высокой степенью эмпатии, их трудно заподозрить в «дежурных улыбках». Мизантропам и человеконенавистниками здесь делать нечего. Многие любят свою работу, находят в ней элемент творчества. В истории о болтливых таксистах и парикмахерах много мифологии и неуместных обобщений. Они — разные. И часто подыгрывают болтливости клиента.
Лавочка возле нашего подъезда находится рядом с выходами из двух парикмахерских. Долго сидеть в ожидании очередного знакомого не приходится. Самое важное при выборе парикмахерской — это чувствовать себя своим. Кстати, одна из парикмахерских чуть в стороне, ближе «к Розе», как говорят в Ново-Ленино, называется «Свои люди». «Свой» — вообще часто повторяющееся слово. Особенно в ответах на вопрос, почему человек пришел стричься здесь.
- Ты живешь где-то недалеко?
- Не совсем. У меня тут своя девчонка.
Впрочем, иногда достаточно маленькой детали. Когда в конце стрижки специально для вас достанут из маленького бумажного конвертика лезвие - то самое, двустороннее, что сейчас не встретить, разломают пополам и вставят в многоразовую старую бритву, сделают ей «окантовку», а потом «пшикнут» в шею одеколоном или намажут раздраженные места кремом после бритья. Я знаю лишь одну женщину, которая это делает, и у нее много постоянных клиентов-мужчин.
Раньше в парикмахерских большим списком на стене висел прейскурант. Сейчас это маленькое объявление в фоторамке, из которой легко вынуть распечатку с ценами и обновить. И найти ее в интерьере будет непросто. Здесь нет никакой хитрости: прейскурант действительно сегодня не нужен. Дело не в инфляции и возможности манипулировать, а в том, что современному человеку невозможно уложить свое видение будущей стрижки в одно слово. Канадка, бокс, полубокс — слова из прошлого. Сегодняшнее обсуждение стрижки более развернуто. Немногословно, но все же. Здесь вот так, а здесь вот так. А в конце стрижки парикмахер сама вам назовет цену, ориентируясь на свои представления о типе вашей стрижки. Вряд ли цена удивит клиента. Мужская стрижка в Ново-Ленино обойдется вам в среднем в 300−350 рублей. Если «только с боков», то дешевле. Инфляция над этими цифрами уже много лет не властна.
Парикмахер обычно парикмахерша. Она может быть, как арендатором (хозяйкой), так и наемным работником. Мы не увидели зависимости этого обстоятельства от возраста. Парикмахерши часто меняют цвет волос и прически: видимо, сказывается близость и доступность сервиса. В перерывах они курят неподалеку от входа в салон красоты. Это дружелюбные, искренние люди с высокой степенью эмпатии, их трудно заподозрить в «дежурных улыбках». Мизантропам и человеконенавистниками здесь делать нечего. Многие любят свою работу, находят в ней элемент творчества. В истории о болтливых таксистах и парикмахерах много мифологии и неуместных обобщений. Они — разные. И часто подыгрывают болтливости клиента.
Лавочка возле нашего подъезда находится рядом с выходами из двух парикмахерских. Долго сидеть в ожидании очередного знакомого не приходится. Самое важное при выборе парикмахерской — это чувствовать себя своим. Кстати, одна из парикмахерских чуть в стороне, ближе «к Розе», как говорят в Ново-Ленино, называется «Свои люди». «Свой» — вообще часто повторяющееся слово. Особенно в ответах на вопрос, почему человек пришел стричься здесь.
- Ты живешь где-то недалеко?
- Не совсем. У меня тут своя девчонка.
«Своя девчонка» — это девушка, которая стрижет его постоянно. Она сменила место работы, и некоторые клиенты перекочевали за ней. Местная парикмахерша говорит, что это очень характерно. Другой жалуется, что поспешил, не дождался выхода на работу «своей», и его подстригли как попало. Восьмилетней девочке кажется «крутым» произносить о себе вслух «постоянный клиент». Им всем нравится чувствовать себя своими, этого они не скрывают.
В кресле парикмахера нужно говорить о погоде, о планах жарки шашлыков, не о стрижке. О стрижке нужно коротко сказать «да, отлично», небрежно провести по волосам, покрутить головой перед зеркалом. Только очень недолго. Важно демонстрировать, что тебе все равно. Универсальная модель. Девушка из парикмахерской рассказывает, что ей не нравится, когда долго объясняют, какую именно стрижку хотят. Обычно именно точно знающие окажутся недовольны. Довольны и счастливы — кому «как обычно».
Среди наших друзей есть две семьи, которые переехали в другие районы, но приезжают стричь своих детей в район новостроек в Ново-Ленино. На вопрос, нельзя ли подстричься ближе к дому, отвечают: можно. Но тут мы уже «свои». Можно ничего не объяснять. Произнести кодовую фразу — «как обычно, покороче».
Кто они — наши друзья-соседи? Лет 10 назад нам всем было лет по 30, у всех семья, один-два ребенка, второй-третий в планах. Нас много, сосчитать трудно. Мы живем в одном или соседних подъездах, быстро сдружились и первое время обменивались пьяными эпическими повествованиями о мытарствах, хождениях по мукам в общагах, в съемных квартирах, о хамстве и равнодушии чиновников, об обмане застройщика, о зверских ипотечных условиях. Потом тонкости ремонта квартир, кто и что придумал. Потом кто-то решил строить дом в пригороде, кто-то поменял «однушку» на «трешку» (но в том же районе, а то и в том же доме), некоторые развелись и разъехались, но многие остались, а в нечастой дружбе остались все.
И всё же этот дом и подъезд был праздником, «хэппиэндом». И всё тут же хотелось сделать «своим» — засадить деревьями, лежачими полицейскими и «своими человечками». Парикмахерские появились первыми.
Помните «Сто лет одиночества»? Там в новый городок Макондо последовательно приходили цыгане с изобретениями, евреи с лавочками, храм. Так вот, парикмахерские в нашем доме были первыми. Это случайность, конечно. Но это важно, особенно для социофобов и прочих людей, не желающих, чтобы их активно трогали. Что ни говори, а волосы и ногти — это личное. Не так как зубы, конечно, но тоже.
Пиво по акции в сетевом магазине можно покупать «без души», а вот разливное в пивнушке не получится. «Как обычно? Или новое на пробу?». Так и со стрижкой: ее невозможно получить на кассе самообслуживания, придется пусть неловко-нелепо, но поговорить.
Среди наших друзей есть две семьи, которые переехали в другие районы, но приезжают стричь своих детей в район новостроек в Ново-Ленино. На вопрос, нельзя ли подстричься ближе к дому, отвечают: можно. Но тут мы уже «свои». Можно ничего не объяснять. Произнести кодовую фразу — «как обычно, покороче».
Кто они — наши друзья-соседи? Лет 10 назад нам всем было лет по 30, у всех семья, один-два ребенка, второй-третий в планах. Нас много, сосчитать трудно. Мы живем в одном или соседних подъездах, быстро сдружились и первое время обменивались пьяными эпическими повествованиями о мытарствах, хождениях по мукам в общагах, в съемных квартирах, о хамстве и равнодушии чиновников, об обмане застройщика, о зверских ипотечных условиях. Потом тонкости ремонта квартир, кто и что придумал. Потом кто-то решил строить дом в пригороде, кто-то поменял «однушку» на «трешку» (но в том же районе, а то и в том же доме), некоторые развелись и разъехались, но многие остались, а в нечастой дружбе остались все.
И всё же этот дом и подъезд был праздником, «хэппиэндом». И всё тут же хотелось сделать «своим» — засадить деревьями, лежачими полицейскими и «своими человечками». Парикмахерские появились первыми.
Помните «Сто лет одиночества»? Там в новый городок Макондо последовательно приходили цыгане с изобретениями, евреи с лавочками, храм. Так вот, парикмахерские в нашем доме были первыми. Это случайность, конечно. Но это важно, особенно для социофобов и прочих людей, не желающих, чтобы их активно трогали. Что ни говори, а волосы и ногти — это личное. Не так как зубы, конечно, но тоже.
Пиво по акции в сетевом магазине можно покупать «без души», а вот разливное в пивнушке не получится. «Как обычно? Или новое на пробу?». Так и со стрижкой: ее невозможно получить на кассе самообслуживания, придется пусть неловко-нелепо, но поговорить.
Стрижка — не сакральное действие. Это не еда и похороны, на которые сразу же накручиваются тонны культурологических комментариев. Парикмахерские необязательные. От них не зависит выживание рода. Поэтому у них есть роскошь оставаться серединными, бытовыми, плотью и тканью повседневности. Тем, что русская классическая литература обязательно назвала бы мещанством и пошлостью, затмевающими высокое предназначение человечества.
Я помню, как в солнечный день (как полагается для воспоминаний) подстригся в только-только открытой парикмахерской, перекинулся парой слов с парикмахером, вернулся на детскую площадку. Так себе эпос, конечно. Но сейчас мне нравится смотреть на то, как выцвела вывеска, сломалась карусель, как растут из-под гор закопанного строительного мусора парочка неубиваемых кленов. Та первая стрижка, кстати, не понравилась.
Парикмахерская — это один из вариантов районных «лайфхаков». Об этом очень любят разговаривать. Особенно женщины и особенно о ногтях, нюансы цвета, качество работы, оригинальность рисунка. Это вообще прекрасный повод поговорить. О своих и со своими. Мастер маникюра — это новоленинский психоаналитик, им доверяют сокровенное, с ними можно посплетничать. Здесь без всякой иронии, мы полностью разделяем эту страсть и удовольствие.
«Лайфхаки» — чуть ли не центральная тема дружеских бесед. «Я тебе дам телефон, скажешь от меня, тебе все сделают» — хорошую стрижку, надежную пломбу, чудесный маникюр, починят автомобиль, подготовят к егэ по математике, научат говорить звук «Р», выдадут кредит, продадут модные обои на стену, отличное мясо, рыбу, что угодно. Продвинутый уровень — слегка за пределами закона, срезанные тропки великой и ужасной бюрократии. Бродить короткими тропами — только «для своих». Пусть и широк круг своих.
Сближает ли это с местом? Пускаются корни? Срастаются ли люди с пространством? Видят ли «красивые люди» со «стильными стрижками» в этом специфику Ново-Ленино? Нет, «так везде», «как обычно».
Парикмахерская — это один из вариантов районных «лайфхаков». Об этом очень любят разговаривать. Особенно женщины и особенно о ногтях, нюансы цвета, качество работы, оригинальность рисунка. Это вообще прекрасный повод поговорить. О своих и со своими. Мастер маникюра — это новоленинский психоаналитик, им доверяют сокровенное, с ними можно посплетничать. Здесь без всякой иронии, мы полностью разделяем эту страсть и удовольствие.
«Лайфхаки» — чуть ли не центральная тема дружеских бесед. «Я тебе дам телефон, скажешь от меня, тебе все сделают» — хорошую стрижку, надежную пломбу, чудесный маникюр, починят автомобиль, подготовят к егэ по математике, научат говорить звук «Р», выдадут кредит, продадут модные обои на стену, отличное мясо, рыбу, что угодно. Продвинутый уровень — слегка за пределами закона, срезанные тропки великой и ужасной бюрократии. Бродить короткими тропами — только «для своих». Пусть и широк круг своих.
Сближает ли это с местом? Пускаются корни? Срастаются ли люди с пространством? Видят ли «красивые люди» со «стильными стрижками» в этом специфику Ново-Ленино? Нет, «так везде», «как обычно».
Наши друзья не говорят о любви, об эмоциях, о районном патриотизме. Разве что иногда бравируют опасностью, криминальной репутацией района и собственным бесстрашием. Дело в том, что люди отождествляют себя с уже существующей репутацией, присоединяют себя к тексту. А в Ново-Ленино его нет.
Иркутские медиа и фейсбук пару раз назвали район «гарлемом», но не в вышеозначенном романтическом смысле, а в связи со смертью 78 человек от отравления метанолом в 2016 году. Кстати, это произошло именно в описываемом месте. Но ни фейсбук, ни иркутские СМИ здесь не читают. А другого текста не существует, есть лишь плохая репутация о том, что жить в Ново-Ленино не очень удобно.
Основной вектор местного текста — опровержение сложившейся репутации. Может, в слове «удобно» тоже есть что-то о любви к месту, о привязанности, но что важнее, о потребности привязаться к месту. Так удобно, здесь удобно. А может, нет. Рядом детская и взрослая поликлиника, куча парикмахерских, парочка супермаркетов. «Удобно» — тоже эмоция, не так ли? Особое удовольствие, высокий социальный статус — разбираться в жизни. Даже если ты просто знаешь, как пройти коротким путем до магазина, где как раз сейчас скидки. Суть этого разбирательства — высокая степень организации своего быта в «своём» районе. Добрососедство, взаимовыручка, способ экономии, выживания. Привычка.
Основной вектор местного текста — опровержение сложившейся репутации. Может, в слове «удобно» тоже есть что-то о любви к месту, о привязанности, но что важнее, о потребности привязаться к месту. Так удобно, здесь удобно. А может, нет. Рядом детская и взрослая поликлиника, куча парикмахерских, парочка супермаркетов. «Удобно» — тоже эмоция, не так ли? Особое удовольствие, высокий социальный статус — разбираться в жизни. Даже если ты просто знаешь, как пройти коротким путем до магазина, где как раз сейчас скидки. Суть этого разбирательства — высокая степень организации своего быта в «своём» районе. Добрососедство, взаимовыручка, способ экономии, выживания. Привычка.
ЕЩЕ ПРО ИРКУТСК
Светлана Акопян
Елена Коркина
Антон Климов
Дмитрий Ложкин
Елена Коркина
Антон Климов
Дмитрий Ложкин
2019
Елена Киселева
2019
Антон Климов
Юлия Зелльман
2016
Ольга Жаркова
Павел Жарков
Елена Ложникова
Антон Климов
Павел Жарков
Елена Ложникова
Антон Климов
2016